Перейти до змісту

Сподобалось


www

Recommended Posts

ПраZдник

- Ура! Мы идем на парад! Вставай же, идем на парад! – разбудили Сергея радостные вопли дочки. Анька прыгала по залитой светом спальне, периодически дергая за халат Лену: – Мама, и этого соню-засоню сними! Папа, улыбочку!

Сергей, окончательно проснувшись, притворно закрыл от криков уши и улыбнулся жене. Лена была уже с макияжем, но еще в уютном домашнем халате. Засмеялась. Перевела камеру телефона на Сергея: - Дорогой, мы же не хотим опаздывать? – присела на кровать рядом, обняв теплой рукой.

- Стоп, снято! – заверещала Анька и метнула в родителей плюшевого зайца.

 

Раннее московское утро пахло ночным дождем и блестело солнцем в стеклах многоэтажек. Сергей поставил кофе на столик балкона, закурил. Торжественная музыка доносилась отовсюду: динамики на улице, окна домов – все с песнями военных лет. Снизу, из зелени сквера, гремел марш Славянки – Сергей разглядел сияние труб духового оркестра. Дирижер взмахивал курсантам и улыбался аплодисментам уже собравшихся слушателей.

Слева стукнуло и открылось окно:

- Эй, сосед, с праздником! Собираетесь на Красную площадь?

- С Днем Победы, дядь Коль!, - Сергей затушил сигарету и, облокотившись на перила, приветственно помахал щетинистому мужичку в тельняшке: – Да, идем, конечно. А вы?

- А я уже – хмельно подмигнул сосед, гордо выпятил грудь с приколотой георгиевской лентой в виде «Z» и добавил: – Дома посмотрим, супруга-то захворала

- Ну, здоровья Татьяне Борисовне и спасибо еще раз ей за костюм - Анька в восторге.

- А, пустяки, нехай носит, только пилотку потом верни. «Поорохоом пропааах…» - уже подпевал дядь Коля телевизору в глубине своей кухни.

 

Оживленная многолюдная суета выплескивалась из станций метро на широкие улицы центра Москвы. Свежий ветер мчал в синеве белоснежные облака, спускаясь ниже трепетал в полотнищах советских и триколорных флагов, играл связкой воздушных шаров, которые цепко держала Анька. Другой рукой она то трясла мамин рукав: – Глянь, глянь, вон там! - то периодически поправляла пилотку на своих смешных бантиках.  Гимнастерка и юбка цвета хаки конечно были из интернет-магазина и сначала оказались велики для шестилетней девочки. Но бурные слезы разочарования были разом забыты, когда соседка умело ушила военный костюмчик. А потом Анька восхищенно затихла, когда дядь Коля еще и ловко водрузил на голову этой стрекозе пилотку, память о своей службе. Настоящую пилотку - Анькин предмет сегодняшней гордости!

Детей в форме было необычайно много – от малышей в пестреющих георгиевскими лентами колясках, до подростков-кадетов Суворовского училища, таких взрослых в своих мундирчиках. Молодежь постарше уже отличалась – стайки девушек и парней в одеждах модных брендов, кто с флажками-цветами, кто с нарисованными Z на лицах селфились на фоне военной техники и празднично шумели. Контраст с ними составляли их сверстники, которых торжества застали на службе: одни молчаливо стояли полицейским оцеплением, другие чеканили шаг по Красной площади в парадных шеренгах, а из танковых люков выглядывали сосредоточенные механики-водители. Все это великолепие сопровождала возгласами Анька, которая уже сидела на отцовских плечах и размахивала шарами:

- Папа, смотри – ракеты! Смотри, танки, как у деда!

Лена спохватилась и обернулась:

- Сергей, ты папу поздравил?

Он отреагировал не сразу. Внимание Сергея привлекла сухонькая очень пожилая женщина неподалеку, которая пристально смотрела не на парад, а в сторону его семьи.

- А? Да-да, поздравил, еще вчера

- Как вчера? 8 мая? Ну Сергей!

 

С тестем он общался действительно накануне, перед сном. Невеселый, скажем так, вышел разговор. Да и созванивались они в последнее время нечасто – с конца февраля, как началась «спецоперация» на Украине, его тесть, полковник танковых войск, запретил всем домашним ему набирать. Выходил на связь сам, редко, причем с разных номеров и в основном Лене. Вчера же позвонил ему и в голосе Дмитрия Ивановича сквозила откровенная тревога:

- Сережа, ты мне как сын уже, поэтому скажу прямо – ситуация складывается не очень.

- Да в курсе, читаю. На Первом такое не покажут.

- Знаю, что читаешь, знаю. Ты бы поменьше комментировал в этих своих интернетах, а то особисты мне уже в лицо скалятся, мол, зятек то у вас неблагонадежный, как бы и к вам, Дмитрий Иванович, вопросы не возникли… Да хотя какие вопросы, пока мои ребята хохлов давят. И додавят! – тесть уже не сдерживался, – Не мы раскатаем танками, так другие выжгут этих нациков. Есть еще чем их… И не только их - ты пойми, Сережа, нам ходу обратного нет, тут уже по старым счетам закусился Наш с американцами. В общем слушай, завтра после парада - Ленку с внучкой в охапку – и за город, в Подмосковье, ты помнишь куда, вас там встретят.

- Что происходит, Дмитрий Иванович?

- Сам толком не разобрался, нам не доводят пока, но думаю – мобилизация. Всеобщая. После мероприятий, конечно, вечером. А там как карта ляжет. Все, давай.

- Понятно. Да, с наступающим Вас

- А, после отпразднуем, - тесть сам завершил звонок.

 

Из переживаний вчерашнего вечера Сергея вывел доносившийся с неба реактивный гул. Диктор, раскатисто тянул слова, объявляя названия авиаполков и марки самолетов, которые плыли над главной площадью страны. Первые звенья образовывали то самое Z и Анька на шее восторженно заколотила ногами. Вокруг все люди, задрав головы, тоже наблюдали за хищными искрящимися формами истребителей. Сергей придерживал дочку, поэтому смотреть вверх было несколько неудобно и он, вдруг вспомнив странную старуху, поискал ее фигуру. На прежнем месте, поодаль, ее уже не оказалось. Она стояла рядом, почти вплотную. Сергей невольно вздрогнул, Сквозь седые пряди, выбившиеся из-под бежевого платка, ее взгляд, снизу вверх, слезился, но оставался неподвижным. Встретившись с ним глазами, старуха растянула в морщинистой улыбке рот:

- Бу-у-у-ча-а…

- Что? Вы мне?

Она скрипуче засмеялась. Поправила волосы от ветра, произнесла, гораздо громче:

- Яке в вас гарне сонечко, Анечко-донечко.

- Что, простите? Откуда вы знаете ее имя?

Лена, повернула голову, и не понимая, что происходит, начала прислушиваться:

- Сергей, кто это?

В этот момент зрители радостными возгласами встретили бело-сине-красные дымы, распустившиеся в высоте за очередной пилотажной группой. Старуха улыбалась уже им обоим:

- В мене таке ж саме сонечко було, Тетянка, онука у Бучі, це далеко-далеко, під Київом. Але вже Тетянко моя завжди поруч, там у небі – старуха подняла руку, указывая вверх, и нараспев, уже низким голосом, пятясь назад, произнесла: - Я піду, а вам лишитись, втратите – то не журитесь…

Сергей застыл - и он и Лена знали украинский. Все дальнейшее уже происходило как в калейдоскопе, отрывками, и яркими вспышками впечатывалось в память. Вот искаженное страхом лицо жены. Вот старуха, со все еще поднятой рукой. Ее узловатый палец медленно описывал дугу в воздухе. Вот точка в небе, на которую он был направлен, становилась больше и различимее. Это за куполами собора Василия Блаженного, раскинув стреловидные широкие крылья, приближался к ним стратегический ракетоносец: - Ту-160, гордость Военно-Космических Сил России, – гремел диктор из громкоговорителей. Вот оранжево-черный клуб дыма под белым крылом, силуэт самолета клюнул носом и качнулся влево. Вот донесся звук взрыва, от которого присела оцепеневшая толпа на площади и улицах. И затем тяжело накренившаяся махина устремилась вниз.

Удар обломков рухнувшего самолета, сметая правительственные трибуны, людей и технику, выплеснул тонны вспыхнувшего топлива. Огненные языки несли вперед факелы мечущихся фигурок, крики сливались с гулом клокочущего пламени. Транспаранты, флаги и вывески, сорванные горящими вихрями, взлетали над морем огня и боли.  Раскаленный толчок воздуха сбил Сергея с ног, но он успел обнять голову дочки, вцепившейся ему в куртку. Обезумевшие ряды уцелевших уже бежали, затаптывая его и других опрокинутых. Кто лежал ничком, кто пытался ползти или даже подняться. Сергей все же привстал, сжимая Аньку, которая все еще ошарашенно молчала, лишь тараща глаза. Метрах в десяти от них, вжалась между выступами стены с разбитыми витринами и истошно кричала над людским потоком жена:

- Аняяяя!!! Сережа!!! – и тут заметила, дернулась было к ним.

- Стой там! Там, я сказал!

- Мама, мамочка!, - прорезался Анькин голос и она завертела косичками с одним уцелевшим запыленным бантом, ища мамин голос. Людей становилось все больше, многие уже в тлеющей одежде, с опаленными лицами. Их водоворот сдавливал и крутил Сергея. Он, рискуя упасть опять, поднял Аньку над головой и рванулся вперед. Боли от удара Сергей даже не почувствовал, просто звенящая тишина в голове, отнимая дыхание, увлекла его в темноту.

 

«Ура! Мы идем на парад!» – Сергей очнулся и со стоном разлепил веки. Что? «Ура! Мы идем на парад!» - доносился эхом знакомый голос, казалось совсем рядом. Он рывком сел на мраморном полу и тут же сморщился от боли. Потер затылок, пальцы нащупали влажный бинт. Осмотрелся в полумраке.

В метро было тише, вой сирен и крики остались наверху. Здесь же шумели только дети, то плача и испуганно прижимаясь к родителям, то засыпая вопросами: – Где мы? Когда домой? Все ощупывали детей, себя, многие кашляли.

Недалеко, у эскалатора, его Лена, с трудом присев в своей юбке - в пятнах крови и грязи – сквозь слезы показывала что-то на экране своего смартфона притихшим кучкам людей:

- Вот так она выглядит, Аня зовут, а вот ее голос. Может видели, где она или слышали?

И раз за разом включала утреннюю видеозапись…

 

Конец первой части.

 

Р. Короленко, 08.05.2022

 

Link to comment
Share on other sites

×
×
  • Створити...