Dika

Перевод большой новой статьи из журнала Newsweek.

"Мозговой туман" и другие сохраняющиеся последствия продолжают оказывать свое воздействие на людей, переболевших COVID–19. Они могут вызвать всплеск деменции и других нейродегенеративных заболеваний в ближайшие десятилетия. Ученые постепенно начинают узнавать причины этих странных симптомов.

Габриэль де Эроскуин впервые начал беспокоиться о долгосрочном воздействии COVID–19 на мозг, когда прочитал ранние сообщения из Уханя в январе прошлого года о том, что выжившие потеряли чувство обоняния и вкуса. Для него как для невролога, такая внезапная потеря двух из пяти чувств была "красным флагом".

Его беспокойство вскоре переросло в тревогу. Одна из его ординаторов, молодая 30–летняя мама в возрасте 30 лет переболевшая COVID–19, продолжала испытывать респираторные осложнения, лихорадку и истощение и была вынуждена в течение месяца находиться на карантине в гостиничном номере и не видеть своих маленьких детей. По мере того, как ее тяжёлые симптомы стали проходить, ее больше всего беспокоила не сама разлука с детьми, рассказала она де Эроскуину, а то, что она чувствовала по этому поводу — полную отрешённость от них и от всех остальных.

„Своим разумом она понимала, что должна была больше заботиться о своих детях и о своей работе", — вспоминает де Эроскуин. "Но ей было все равно. У нее было отсутствие обоняния, отсутствие вкуса и была глубокая эмоциональная дистанция, которое сильно беспокоило ее. Очень трудно объяснить такую эмоциональную оторванность, эмоциональную диссоциацию, без того, чтобы предполагать, что произошли изменения в миндалевидном теле“.

Миндалевидном тело — это область внутри мозга, которая считается центром эмоций. Для де Эроскуина, эксперта по нейродегенеративным нарушениям Техасского университета в Сан–Антонио, эти и другие наблюдения о связи между COVID–19 и нарушениями в работе мозга стали крайне важными в течение всего прошлого года.

Пациенты, которые, казалось бы, восстановились после вируса и давно уже миновали тот возраст, в котором может проявляться шизофрения, испытывали психические расстройства. Другие пациенты сообщили о странных неврологических симптомах — треморе, крайняя усталости, фантомных запахах, головокружении и приступах глубокой растерянности, а также о состоянии, известном как "мозговой туман". Сообщения в медицинских журналах начали накапливаться, показывая, что эти проблемы выходят далеко за пределы Техаса. В Ухане, в одном из первых исследований, в котором участвовали более 200 пациентов, перенёсших COVID–19, неврологические осложнения были выявлены в 36 процентах из всех случаев и в 45 процентах тяжелых случаев болезни. В другом исследовании, проведенном во Франции и опубликованном в медицинском журнале New England Journal of Medicine, сообщается о неврологических симптомах у 67 процентов пациентов.

Пока еще рано говорить о долгосрочном влиянии вируса на когнитивное состояние переболевших. Но ученые опасаются, что продолжительное влияние болезни может приводить к всплеску деменции и других нейродегенеративных заболеваний в ближайшие десятилетия. Кроме того, у все большего количества людей, перенесших вирус, уже наблюдаются клинические симптомы синдрома хронической усталости (СХУ) — загадочного состояния, также называемого миальгическим энцефаломиелитом, характеризующегося крайней усталостью, непереносимостью физических нагрузок и целым рядом других странных и изнурительных неврологических и прочих симптомов. До COVID–19 от СХУ страдали около двух миллионов американцев.

Если тенденция сохранится, то среди переболевших с продолжающимися симптомами от 10 до 30 процентов, в конечном итоге, могут столкнуться с СХУ. „Миллионы дополнительных пациентов создадут новую нагрузку на наше здравоохранение“, — говорит Авиндра Натх, клинический директор Национального института неврологических расстройств и инсульта (НИНРИ)“.
В последнее время медицинская общественность, пусть и с опозданием, начала реагировать на кризис. Если в первые месяцы коронавирус считался в основном респираторным заболеванием, то сейчас растет понимание и осознание его воздействия на другие органы, в том числе и на мозг. Кроме того, СМИ все чаще стали привлекать внимание к тяжелому положению переболевших и их когнитивным симптомам.
"Осознание того, что существует неврологический эффект, появилось совсем недавно", — говорит Натх. „Хотя я била тревогу уже довольно давно. Пациенты жаловались на это месяцами, но ученые ничего с этим не делали".

Ситуация меняется. За последние недели было объявлено о нескольких крупномасштабных инициативах по изучению этой проблемы. Самый большой вопрос заключается в том, сколько денег выделит на это Национальный институт здравоохранения (НИЗ) США. В декабре Конгресс выделил институту около полутора миллиардов долларов на исследования COVID–19, которые будут потрачены по усмотрению директора НИЗ Фрэнсиса Коллинза. Хотя он еще не заявил о том, намерен ли он финансировать исследования мозга, должностные лица института сообщили, что НИЗ, скорее всего, будет поддерживать крупномасштабные исследования, которые будут посвящены различным сценариям восстановления. Представитель НИЗ подтвердил, что институт "расширит усилия по определению масштабов симптомов после острой фазы болезни и пониманию того, какие биологические процессы влияют на них, а также проверит методы профилактики и лечения таких симптомов".

Тем временем, неврологи делают все возможное и концентрируют свои усилия на способах вмешательства на ранней стадии возникновения COVID–19 с помощью методов лечения, которые сводят к минимуму долгосрочные повреждения мозга.
Ведь лечение тех пациентов, у которых СХУ уже продолжается несколько месяцев или даже лет, является более сложной задачей. "Этого мы хотели бы избежать", — говорит доктор Вальтер Корошец. "Чем раньше мы сможем вмешаться, тем больший эффект, скорее всего, будет иметь само лечение“. Для людей, которые болеют на протяжении двух или трех лет, путь к выздоровления крайне сложен.“

Разрушительный пейзаж

Связь между хроническими неврологическими заболеваниями и инфекционными вирусами давно вызывает интерес у ученых. После эпидемии Испанского гриппа 1918 года у около одного миллиона человек во всем мире развился таинственный дегенеративный неврологический синдром, известный как летаргический энцефалит, который вызвал мышечную ригидность, похожую на болезнь Паркинсона, психоз и, в некоторых случаях, зомби–подобное состояние. Оливер Сакс, невролог и известный писатель, описал этот синдром в книге, которая легла в основу фильма "Пробуждение“ 1990 года. Причина этого состояния, которое сохраняется десятилетиями, до сих пор не до конца изучена.
До внедрения противовирусной терапии ВИЧ–инфекции в 1980–х годах, слабоумие наблюдалось примерно у 25% инфицированных пациентов. По словам Лены Аль–Хартхи из чикагского Rush Medical College, вирус СПИДа часто поражал мозг в течение первых двух недель после заражения, проникая в него через инфицированные иммунные клетки и наполняя мозг нейротоксичными белками, способными уничтожать обширные участки нейронной ткани.

После вспышек атипичной пневмонии в 2003 году и МЕРС в 2012, вскрытия показали, что патогенные микроорганизмы проникали в мозг некоторых жертв. Тем временем институт НИНРИ, в котором работает Авиндра Натх, в настоящее время следит за 200 переболевшими вирусом Эбола в Либерии, все еще страдающимм от таинственного спектра хронических неврологических симптомов, которые, похоже, со временем не улучшаются.
Ранние усилия по исследованию странного влияния COVID–19 на мозг некоторых жертв, похоже, были затруднены опасностью проведения вскрытия умерших пациентов, инфицированных смертоносным патогеном, который распространяется по воздуху. За первые девять месяцев пандемии врачи провели только 24 исследования после вскрытия мозга 149 человек, согласно одному из обзоров.

Тем не менее, эти ранние исследования, наряду с более поздними, начинают давать важные подсказки. Клэр Брайс, патологоанатом из Icahn School of Medicine at Mount Sinai, является частью команды, которая на настоящий момент сумела обследовать мозг 63 умерших от вируса. Патологоанатомы работают в специальном закрытом помещении, оборудованном системой вентиляции, предназначенной для предотвращения утечки воздуха. В помещение может заходить только один патологоанатом, в специальном защитном костюме и специальной маске для лица.
В апреле Брайс и ее коллеги подробно рассказали о случае 74–летнего латиноамериканского мужчины, который прибыл в больницу в состоянии растерянности после нескольких падений дома. В течение последующих дней он был по–разному "взволнован, возбужден и агрессивен". Он умер на 11–й день.
Когда Брайс и ее команда осмотрели его мозг, они обнаружили следы сжатых, обесцвеченных, истощенных кислородом нейронов, которые еще были очень свежими и не успели начать разлагаться. Похожие состояния они увидели и у четверти из других 62 исследуемых жертв в последующие месяцы. У других 11 пациентов, Брайс и ее команда обнаружила большие территории, где отмирание клеток произошло уже пару недель назад. Некоторые участки мозги были опухшими или уничтоженными свернувшимися кровеносными сосудами.
„Иногда мы находили большую площадь мертвой ткани, но чаще всего они были довольно маленькими и распределялись хаотично по поверхности коры мозга, а также на глубоких участках в мозге", — говорит Брайс. "Некоторые из них выглядели анемично, другим не хватало кислорода, а у остальных были кровоизлияния".

Институт НИНРИ обнаружил аналогичные повреждения в неподвижных тканях мозга у 16 умерших от вируса, отправленных туда из офиса медицинского эксперта из Нью–Йорка. Эксперт исследовал мозг с помощью специальных микроскопов и опубликовал результаты в New England Journal of Medicine.
Многие из пациентов, которых обследовала Авиндра Натх, умерли внезапно, так и не успев обратиться за медицинской помощью — один был найден в метро, другой играл со своей младшей сестрой. Это привело Натх к выводу, что их симптомы были настолько легкими, что они просто не знали о том, что были больны. Тем не менее, Натх также обнаружила, что их мозг был буквально изрешечен поврежденными нейронами, воспалениями и безвозвратно уничтоженными кровеносными сосудами.
Точная причина этих повреждений остается предметом активных обсуждений среди неврологов. Также неясно, являются ли повреждения, обнаруженные в мозге тех, кто умер от тяжелых симптомов COVID–19, похожими те повреждения, которые были обнаружены у заболевших с более легкими симптомами, но ставших жертвами загадочных неврологических последствий. Ответы на эти два вопроса могут иметь серьезные последствия для будущего лечения.